Спасич Т.А., Решетник Л.А., Гармаева С.Б.,
Березина С.А.
ГБОУ ВПО ИГМУ, кафедра детских болезней
Лаборатория «INVITRO», Иркутск
Витамин D – это жирорастворимый витамин, образующийся в
коже под действием ультрафиолетового облучения с длиной волны 290-300 нм из
7-дигидрохолестерола. Витамины D, поступающий с пищей, и витамин D3,
образующийся в коже, накапливаются в адипоцитах или с кровотоком попадают в
печень и превращаются в 25-гидроксихолекальциферол – 25 (OH) D3. В
почках 25 (OH) D3 превращается в 1,25-дигидроксивитамин D. 25 (OH) D3
и 1,25-дигидроксихолекальциферол обладают гормональной активностью и,
взаимодействуя с рецепторами витамина D, регулируют обмен кальция и фосфора.
Рецепторы к витамину Д обнаружены у большого числа клеток и поэтому
функциональная роль витамина Д-гормона не ограничивается только регуляцией
остеогенеза. Витамин Д контролирует более 1000 генов и соответствующих им
белков. Доказана его антипролиферотивная роль (подавления гиперпролиферации и
канцерогенеза), дифференцирующая (рост и развитие клеток, модуляция апоптоза), иммуномодулирующая, нейропсихотропная,
гипотензивная. Возможно 1,25-дигидроксивитамин D, повышает продукцию инсулина и
снижает выделение ренина, а также изменяет липогенез в адипоцитах (Ребров В.Г.,
Громова О.А., 2003).
Витамин Д причислен к группе
эссенциальных нутриентов для питания мозга, а дефицит витамина Д, связывают с
патогенезом некоторых психических заболеваний. В частности было высказано
предположение, что низкий уровень витамина D в пре- и перинатальном периодах
может иметь отношение к эпидемии аутизма у детей темнокожих мигрантов (Holick M.F. 2009).
В последние десятилетия значительно повысился интерес с витамину Д
- только в 2013 году опубликовано более
3500 работ о его эффектах в гомеостазе. Недавние исследования привели к
переоценке параметров адекватного статуса витамина Д и продемонстрировали
высокую распространенность его недостаточности у населения многих стран мира.
Научное сообщество глубоко волнует распространённость дефицита
витамина Д у современного человека и ассоциированную с этим эпидемию
остеопороза и риск переломов костей, риск развития сахарного диабета,
артериальной гипертензии, ишемической болезни сердца, инфарктов и инсультов,
различны форм рака, аутоиммунных заболеваний и дефектов иммунитета.
В настоящее время существует
реальная возможность определить уровень метаболитов витамина Д и назначить его
коррекцию с целью профилактики перечисленных выше заболеваний. Наиболее точным
индикатором уровня витамина D считается 25 (OH) D3. Это связано с
тем, что 25 (OH) D3
характеризуется достаточно длительным периодом полувыведения (около 2-3
недель) по сравнению с 1,25-дигидроксивитамином D (4 часа). Уровень 25 (OH) D3
отражает скорость накопления эндогенного и экзогенного витамина D. Кроме того,
синтез 25 (OH) D3 в печени
преимущественно регулируется субстратом
- неактивной формой витамина D, и менее
подвержен гуморальным воздействиям.
Для сравнения: уровень 1,25-дигидроксивитамина D - 1,25 (OH) 2D3
в значительной степени подвержен влиянию паратиреоидного гормона и поэтому
является менее надежным индикатором количества витамина D в организме. Так, при
дефиците витамина D содержание 1,25 (OH) 2D3 может быть повышенным,
нормальным или пониженным. Пересмотрена точка зрения об уровне 25 (OH) D3
в крови, но дискуссии продолжаются. Оптимальным считается уровень более 40
нг/мл. При уровне 25 (OH) D3 в крови более 30 нг/мл достигается
баланс между гормонами паращитовидных желез, инициирующих резорбцию кальция из
кости и
1,25 (OH) 2D3, активностью.
Содержание 25 (OH) D3 менее 30 нг/мл признана как
недостаточность (Holick M.F., 2009;
Chapuy M.,
Preziosi P., Maamer M., 1997). Дефицит витамина Д должен
диагностироваться при уровне 25 (OH) D3 в крови ниже 20 нг/мл (Malabanan A.O., TumerA.K., Holick M.F.,
1998).
При достаточной инсоляции потребность в витамине Д полностью
обеспечивается фотохимическим синтезом в коже. Пищевые источники витамина Д
(сливочное масло, жирная рыба, яичный желток, сырая печень) являются
дополняющими при недостаточности инсоляции. Но следует отметить. что солнечное
облучение, способное обеспечить образование витамина Д в коже в течении всего
года возможно лишь в экваториальной и в зоне не выше 34 градуса северной
широты.
Для жителей высоких широт в зимнее время синтез витамина Д в коже
фактически прекращается. Это связано с тем, что вращение Земли меняет угол оси
и толщину атмосферного слоя, через который
проходит солнечный луч. Для жителей южных районов Прибайкалья солнечное
излучение, способное обеспечить образование витамин Д в коже продолжается
только 4 месяца в году - с середины апреля до середины августа; для северных
районов - с мая по июль. В течении 8 - 9
месяцев необходимы профилактические или лечебные курсы УФО и прием витамина Д
(Шилин Д.Е., 2009). Нормы потребления витамина Д определены для детей и взрослых как 400 МЕ, но
обсуждаются и более высокие дозы
для подростков и женщин на этапе
преконцепции, беременных и кормящих, постменопаузальном периоде, для спортсменов
(Спиричев В.Б., Шатнюк Л.Н., 2005; Шилин
Д.Е., 2009).
Группами риска по
недостаточности витамина Д являются дети в периоды интенсивного роста, лица с
темным цветом кожи (конкуренция с меланином), использующие солнцезащитные
кремы, мало бывающие вне помещений, носящие одежду, закрывающую все тело,
проживающие в северных широтах, страдающие ожирением, вегетарианцы, принимающие
оральные контрацептивы.
Цель
исследования. Определение уровня 25 (OH) D3 у
жителей Иркутской области разных
возрастных группах в сыворотке крови.
Материалы
и методы. Проанализированы данные 261 анализа, определяющего количество 25
(OH) D3 в сыворотке крови, методом радиоконкурентного связывания.
Анализы выполнены в лаборатории «INVITRO» (Иркутск) в течение 2010 – 2013 гг.
Контингент обследованных определён методом случайной выборки. Результаты анализ
были распределены по следующим возрастным группам: 43 анализа - дети от 1 - 3
лет, 3 анализа - подростки 12,13,16 лет. 20 анализов принадлежали мужчинам от
19 – 67 лет, 188 анализов - женщинам от 19 - 70 лет и 10 – женщинам старше 70
лет. Рассчитано среднее значение количества метаболита витамина D и ошибка
средней величины, а также определена доля лиц с различными значениями 25 (OH) D3.
Оптимальный уровень - более 40 нг/мл; достаточный уровень – более 30 нг/мл;
недостаточность витамина Д - менее 30 нг/мл; дефицит витамина Д - менее 20
нг/мл.
Все родители детей, прошедших обследование, интервьюированы по
поводу знания ими методов первичной профилактики рахита, как специфических
(прием витамина Д), так и неспецифических.
Результаты
исследования. Среди детей и подростков уровень активности метаболита витамина D
составил 37,78 ± 1,74 нг/мл, оптимальный уровень 25 (OH) D имели 39,5 % детей, достаточный - еще 9,3 %.
Таким образом, половина детей первых трех лет жизни имели возможность
накопления костной массы в соответствие с возрастной физиологической нормой.
Каждый четвертый ребенок (25,5 %) имел недостаточный уровень 25 (OH) D3
и каждый четвертый - дефицит. Анкетирование родителей детей показало, что около
80 % детей получали неспецифическую (прогулки на воздухе и т.д. ) и
специфическую профилактику рахита путем приема водорастворимой формы витамина Д
или мультивитаминной формы витаминосодержащих препаратов.
В осенний период профилактику получали 80 % детей, в зимнее время -
только половина опрошенных, а в весной только 25 %. Достоверных различий в
группах систематического приема витамина Д и эпизодического приема препарата
нами не получено.
Среди обследованных целевым образом были выделены 9 детей,
оставшихся без попечения родителей. Активность исследованных метаболитов у них
не имела различий с детьми общей группы, соответственно - 37,07 и 35,71 нг/мл.
Различия в группах заключалась в том, что отказных детей не
выносили на прогулки и они получали витамин Д в составе адаптированных формул.
Рис. 1.
Количество 25 (OH) D3 у жителей Иркутской области.
Среди 3 подростков выделена девочка 12 лет со скрытой целиакией,
находящаяся на не строгой безглиадиновой диете. Активность 25 (OH) D3
у нее была 53 нг/мл. Метаболиты проверены по рекомендации врача-гастроэнтеролога после
двухнедельного пребывания в Таиланде.
Кровь на анализ подростки сдавали через 3 недели после возвращения
в Иркутск. У 13 летнего тёмноволосового (фактор риска по дефициту витамина Д)
мальчика уровень 25 (OH) D3 составлял
11,8 нг/мл, у 16 летнего подростка – шатена - 28,5 нг/мл.
Первичная профилактика дефицита витамина Д у них не проводилась.
Среди
20 мужчин 19 - 67 лет уровень активности 25 (OH) D3 был равен
24,64 ± 2,33 нг/мл; 34,5 % мужчин имели
достаточное количество оксихолекальциферола, 30 % - недостаточность и 34,5 % -
дефицит. От интервьюирования о приеме витамина Д респонденты отказались.
Среди 188 женщин от 19 - 70 лет не получено различий в активности
метаболита витамина Д в группе до 50 лет и старше 50 лет. Активность 25 (OH) D3
у них была низкой и составляла 21,22 ± 0,85 нг/мл. У 18 %
женщин количество оксихолекальциферола превышало 30 нг/мл и было достаточным, у
36,7 % обследованных женщин отмечена недостаточность витамина Д и у 45,2 % - дефицит.
Среди 10 женщин в возрасте старше 70 лет уровень количества
метаболитов составлял 15,13 ± 2,24 нг/мл, у 10 % женщин данной группы имела
место недостаточность, у 90 % отмечен дефицит 25 (OH) D и высокий риск
переломов костей и большого перечня заболеваний, указанных выше.
Заключение.
Неспецифическая и специфическая первичная медицинская профилактика рахита у
детей способствует более высокому (оптимальному) количеству метаболитов
витамина Д в их организме.
Отсутствие первичной профилактики рахита у взрослого населения
сопряжено с низким количеством витамина Д и может быть ассоциировано с высокой
частотой остеопороза и переломов костей, эпидемией таких
социально-обусловленных и медико значимых заболеваний как сердечно-сосудистые,
диабет, психические расстройства и др.
---
Опубликовано:
УДК 616-084+614. 2
ББК 51.1 (2) 599 я 43
М54 Актуальные
вопросы методологии профилактической и социальной медицины. Том 1.: сб. науч. материалов и статей двенадцатой
межрегиональной конференции с международным участ./ под ред. к.м.н. А.Е.
Агапитова. – Иркутск: РИО ГБОУ ДПО ИГМАПО, 2014. – 128 с.
---
Веб-публикация:
Андрей Таевский, кафедра общественного здоровья и здравоохранения ГБОУ ДПО ИГМАПО
Минздрава России в составе проекта ЭкспертЗдравСервис.